- Все в порядке, - сказала она, передавая кота Настеньке, - взяли, сейчас везут в Гатчину. Дело очень серьезное, так что...
Она вопросительно поглядела на Мари.
- Да что уж там, я понимаю, пусть идет...
По дороге в Гатчину Татьяна объяснила:
- Полет лейтенанта Конькова вы еще не забыли? Так вот, у него была невеста. Которая, кстати, в момент дорожного происшествия находилась именно в Москве... А когда с ней начали беседовать, после первых же вопросов она впала в истерику, вскоре перешедшую в нервную горячку, как сказали эскулапы. И умерла к вечеру... Мы начали копать и выяснили, что с начала века и до четвертого года в Москве функционировал какой-то мистический салон восточной направленности. Заправлял там азиат, по непроверенным данным, его фамилия Бадмаев. И эта невеста неоднократно была замечена в том салоне.
- ....!- Не выдержал я, - и как же это я про него не вспомнил? Давно пора было присмотреться.
Татьяна никак не прореагировала, она уже привыкла, что я могу знать что угодно. И продолжила:
- Со второй половины четвертого года Бадмаев исчез, салон распался. Но одна из его участниц недавно обнаружилась в Гатчине. Попытались побеседовать - то же самое, истерика, горячка, смерть. Но эту Ли-старший почти спас какими-то своими иголками. Так вот, он сказал, что это какая-то китайская методика гипноза, про которую он знает, но сам ей не владеет. А сейчас - абсолютно те же симптомы. Я уже велела выяснить насчет причастности данной фрейлины к той секте, а пока пусть ей оба Ли занимаются, может, что получится.
До вечера я просидел на узле связи, вникая в происходящее на Дальнем Востоке. Первый день войны не принес никаких неожиданностей, кроме разве что несколько меньшего, чем предполагалось, расхода патронов. Китайцы атаковали укрепрайон в лоб, даже не пытаясь нащупать слабые места в обороне, да к тому же шли на нас в основном компактной толпой. А где-то в пол-одиннадцатого Танечка сообщила мне, что и эта задержанная умерла, несмотря на усилия наших китайцев. Записи ее предсмертного бреда сейчас изучаются. Дано распоряжение об активном сборе любых сведений касательно Бадмаева.
- Да, - вспомнил я, - поищите кого-нибудь, кто помнит аферу конца девяностых годов, это когда на изучение чего-то там в Тибете Бадмаеву было выделено три миллиона рублей. Не верится мне как-то, что такая сумма могла пройти мимо Витте... И продумайте, как устроить всему персоналу сначала Зимнего, а потом Гатчины собеседование с Рексом. Группами, по одному слишком долго будет. И что там с записями?
- Их сейчас изучают господа Ли. Пока почти ничего интересного, кроме...
Татьяна достала из папки листочек и прочитала:
- Бляо хунь вынь! Вроде так. Старший Ли утверждает, это фраза подчинения. Поподробнее он сам вам объяснит, когда закончит.
- Ну, в общих чертах я это себе и без него представляю. Значит, вот какой нам еще головной боли добавилось...
- Шеф, в порядке небольшого отвлечения, - улыбнулась Татьяна. - Вы не обращали внимания, что Питер на вас благотворно влияет? В Георгиевске вы обычно называли всякие затруднения словом "геморрой". А тут, пожалуйста - головная боль.
- Вам же хуже, - пожал плечами я, - раньше, если я давал совсем уж дурацкое указание, у вас хоть сомнения могли быть, каким местом шеф думал. А теперь все ясно, головой! Ладно, а предыдущая закодированная покойница чем занималась в Гатчине?
- На нее обратили внимание, когда она пыталась познакомиться с одним молодым пилотом, - пояснила Татьяна, - причем активно пыталась. А учитывая, что она даже на вид была старше него, как-то это выглядело не очень случайно. Сначала мы допускали, что ушлая девица просто хочет окрутить молодого и неопытного парня, это ведь тоже не приветствуется в отношении ваших летчиков, ну, а потом начали проявляться подробности.
- Что за летчик?
- Сейчас... - снова полезла в свою папку дама. - Константин Арцеулов, полгода назад с отличием закончил Гатчинскую летную школу, сейчас служит пилотом развозного "Тузика" на правительственном аэродроме. От большинства летчиков отличается крайней аккуратностью и педантичностью. После соответствующего налета и проверок может быть рекомендован на правительственные машины.
- А рисованием этот Арцеулов случайно не увлекается?
- Да, он отлично рисует. Его последняя акварель даже приобретена для ее величества вашей племянницы. Так вы, значит, тоже обратили на него внимание?
- И довольно давно, - ответил чистую правду я. - Очень перспективный молодой человек, спасибо, что напомнили про него. Ладно, вернемся к Бадмаеву. У него должен быть племянник. Не уверен, что он в курсе дядиных дел, но поинтересоваться им надо.
- Уже поинтересовались. Врач, живет в дядином доме на Поклонной горе, это даже скорее небольшая усадьба. В данный момент по каким-то делам находится в Тверской губернии, сейчас выясняем, где именно и зачем.
- Хорошо. И не затягивайте, пожалуйста, с массовой проверкой при помощи Рекса.
- Бедный котик! Кстати, а ведь он уже взрослый, ему больше двух лет. И, если уж он представляет из себя такую большую ценность, не подумать ли насчет котят от него?
- Да думал я, даже своих московских кошек сюда привозил, но он как-то отнесся к ним без особого интереса.
- А он очень разборчивый. Ему нравятся небольшие кошечки равномерно серого цвета, с короткой шерстью, но все-таки не как у него, а чуть подлиннее.
-Это он что, вам сам сказал?
- Зря удивляетесь, он может. Но это мне моя дочка про него рассказала, а я, когда сегодня его несла, описала ему такую кошку и почувствовала в ответ полное одобрение.